Интервью Такаши КУРОКИ в Астане 18.05.2011
(записано Левченко Александром и Заводчиковым Дмитрием)
(Куроки сан хорошо говорит по-русски, поэтому сохранена оригинальная стилистика речи)
Александр:
Куроки сан, насколько культурные традиции Японии прошлого века наследовались в сегодняшний день?
Куроки сан (озадаченно пожимая плечами):
— М-да. Даже так и не понятно, о чём сказать, может какой-нибудь конкретный пример.
Александр:
-Конечно. У англичан есть всего одно обращение YOU, у русских уже два, ТЫ простое и уважительное ВЫ, в Японии, как я понял, градаций в обращение гораздо больше.
Куроки сан:
— О, да, конечно, это так исторически сложилось, но соблюдаются такие разделения в основном в письме, а в обычной разговорной речи достаточно обращение — САН, Куроки сан, Дмитрий сан, это достаточно.
Александр:
— Меня не зря заинтересовал данный вопрос, общаясь с представителями других народов, другой культуры, всегда опасаешься ненароком, в силу незнания традиций оскорбить собеседника.
Куроки сан:
— О, да, всегда есть риск такой, да, я сам до сих пор осторожничаю, я японец, поэтому всегда сан говорю, (действительно Куроки сан, ко всем своим ученикам, в независимости от возраста, всегда обращается с уважительным добавлением САН). Да. Сейчас, в Японии в повседневном общении все добавляют САН, этого достаточно. Но, единственно такое есть, имя называть это очень неуважительно, это даже не безопасно, если, к примеру, мужчина обратится к девушке по имени, или наоборот, могут не так понять, нет, это не безопасно. Потому что в Японии в первую очередь надо называть фамилию, меня зовут Куроки, это фамилия, а по имени Такаши, ко мне могут обратиться только жена, родители…
Александр:
-То есть близкие родственники?
Куроки сан:
— Ну, очень близкие, поэтому, когда вы встречаетесь с японцами, при знакомстве спросите, как его фамилия. Потому что фамилию сначала называют, если только рядом несколько человек с одной фамилией, только тогда добавляется имя, но никак по-другому.
Это наша культура, имя это очень личное, интимное.
Александр:
— У вас супруга украинка, она, придерживается европейских традиций, или переняла японские?
Куроки сан:
— Она естественно живёт по европейским традициям, но с японскими знакома, и среди японцев, соблюдает японские обычаи.
Александр:
— Куроки сан, ваша жена смогла выучить японский язык?
Куроки сан:
— Да, конечно, она полтора года, может чуть больше, ходила на курсы японского языка, она очень хорошо училась, сразу начала хорошо разговаривать. Японский очень простой язык…
Александр:
-Простой!?
Куроки сан (улыбаясь):
— Очень простой язык. Да, читать и писать это для японцев сложно, но разговаривать, это очень просто. Например, чайная чашка, это просто чашка, нет ни каких чашку, чашки, чашкой, и т.д.
Александр:
-Я стал интересоваться японским языком, и столкнулся с интересными примерами, когда есть слова, звучащие совершенно одинаково, но имеющие естественно другие значения, к примеру, КАРАСУ, по-японски это ВОРОНА, но в казахском языке получается чёрная вода.
Куроки сан:
— О, да. К примеру, в русском языке слово ЯМА, это углубление в земле, а в японском, ЯМА означает, совершенно противоположное ГОРА. Да, такие совпадения есть.
Но повторюсь, грамматика в японском языке очень сложно, это просто надо привыкнуть.
Александр:
— Кстати о грамматике, как я понял Министерство образования Японии, ввело обязательным изучение, что-то около 1800 кандзи, неужели вы всё это заучиваете?
Куроки сан:
— Я думаю, не все. Когда я ходил в школу, мы первый год, писали без кандзи, просто буквами, хираганой. Со второго года понемногу добавляются иероглифы, и каждый урок в школе, делают экзамен, проверяют, как ты их запомнил, это повторяется шесть лет. Потом в средней школе три года. Поэтому получается девять лет, постоянно новые иероглифы, читать и писать и проверяют, как ты их запомнил.
Александр:
— Остаётся посочувствовать японским школьникам.
Куроки сан:
— Да. Но сейчас в компьютере очень много программ, позволяющих упростить процесс написания иероглифов, это удобно. Хотя, я заметил, что чем больше я пользуюсь помощью программ для написания, тем больше стал забывать иероглифов, когда пишешь от руки, лучше помнишь. Да.
Александр:
-Куроки сан, поясните, пожалуйста , японскую систему образования?
Куроки сан:
— Сначала шесть лет, начальная школа, потом три года средняя, получается девять лет обязательного образования. Потом высшая школа, университет, это уже по личному выбору.
Александр:
— Высшая школа, это обязательно?
Куроки сан:
— В принципе если не закончил высшую школу, найти работу сложно. Хотя можно после девяти классов пойти работать, осваивать профессии, и постепенно получить высокую квалификацию, как после университета. В Японии, очень строго с образованием, очень тщательно отслеживают, все этапы твоего обучения, и невозможно дать взятку, чтобы тебе, что-то, где-то прописали, так, что если ты признан специалистом, то ты действительно специалист.
Александр:
-Что, неужели в системе образования полностью отсутствует коррупция?
Куроки сан:
-Да. В Японии в принципе, образование это очень строго.
Александр:
— Так получилось в силу строгости закона, или сказывается японский менталитет?
Куроки сан:
-О, конечно, есть закон, но люди слушают своё воспитание. Потому что, как это сказать, у нас есть такое ощущение, не знаю, правильно ли я скажу, но это моё личное ощущение, японцы не хотят испытывать стыд, поэтому обманывать все могут, но это стыдно делать. К примеру, еду я ночью по городу, загорелся красный свет, никого нет, никто не смотрит, но я не поеду, потому что я сам знаю, я сам себя вижу, поэтому я не могу нарушить.
Александр:
— Тогда откуда преступность?
Куроки сан:
— К сожалению, сейчас менталитет меняется. Становиться другим.
Александр:
— А какое отношение в Японии к женщине?
Куроки сан:
— Да. Когда я жил в Японии, ещё было некоторое разделение, допустим на работе, за одну и ту же работу женщины получали процентов на 30 меньше мужчин. Но не сейчас, в Японии очень сильно влияние Америки. Теперь смотрят больше на твои способности, что ты можешь делать, и соответственно оплачивают. Хотя женщине в Японии сложнее продвигаться по профессиональной лестнице, мужчине всё же отдаётся предпочтение. Может поэтому в Японии мужчины с годами такие хилые, а женщины полны здоровья.
Александр:
— Я читал, что в Японии, очень уважительно относятся в семье к старшему сыну, как к наследнику. Сохраняется ли это традиция в наши дни?
Куроки сан:
— В большинстве случаев нет. Может где-то, на юге или на севере, в провинции, что-то такое и осталось, но в центре нет. Но моё мнение, что такого отношения осталось очень мало.
Александр:
— Вам не жаль, что уходят какие-то традиции?
Куроки сан:
— Нет, это не жаль, я старший сын, и мне нельзя делать обычную работу по дому, как-то был в гостях у родителей, тётя увидела, что я прибираю постель, долго возмущалась. Но мне нравиться всё делать самому, я хочу понимать, что я делаю, как я делаю, и какое при этом моё состояние. Поэтому мне не жаль, когда уходят такие традиции.
Александр:
— Вы по образованию химик, остался ли интерес к этой науке?
Куроки сан:
— Остался большой интерес к химии. Я действительно очень любил химию. В университете потом в аспирантуре, столько сил тратил на изучение, что мне хватило на всю жизнь. После этого я начал работать, в лаборатории при заводе, и пять лет я там находился. Работая, я параллельно занимался боевыми искусствами: Айкидо, Иайдо и т.д.
Часто приходилось начинать какой-нибудь анализ в пробирках, затем бежать на тренировку, и потом обратно, смотреть результаты реакций, так совмещал.
Кстати у меня возник вопрос, а почему вы и ваша дочь решили изучать именно японский язык, японскую культуру?
Александр:
Возможно, для того, чтобы лучше понять Айкидо, ведь культура и язык неразрывно связанны.
Кстати, многих привлекает в Айкидо внешняя форма, механика техник, и т.д., меня больше привлекала энергетическая составляющая, т.е., когда Морихей Уешиба демонстрирует техники в записи, это ошеломляет. Когда он уже пожилой человек, кидает крупных мужчин, понимаешь — это далеко не мышцы, а что-то другое.
Нишио сенсей учился у Морихея Уешибы, ему понравились принципы Айкидо, и он дополнил их техниками Иайдо и Каратэ. И у меня возник вопрос: в Нишио Айкидо осталась эта энергетическая составляющая?
Куроки сан:
— Мне кажется, что многие, кто преподаёт Айкидо сейчас, как раз дают только внешнюю форму, совершенно не заботясь о философии. Я много говорил с Нишио сан, и на мой взгляд, его философия наиболее близка к наследию Морихея Уешиба, поэтому я до сих пор занимаюсь Нишио Айкидо.
Александр:
— Давайте я уточню вопрос: есть ли в системе Нишио Айкидо упражнения для развития КИ?
Куроки сан:
— Я считаю, что мне не понятно, как можно акцентировать Ки-айкидо и т.д. Ки, оно просто есть, у меня есть, у вас есть, у Дмитрия сан есть, оно у всех есть. Конечно, если хорошо его чувствовать, его можно использовать, но у меня такое ощущение, что в айкидо совсем не надо использовать КИ.
Александр:
— У меня как раз сомнения по этому поводу.
Куроки сан:
— КИ — это внутреннее ощущение, и его невозможно объяснить и показать, потому что это у каждого личное ощущение, как только вы начинаете заниматься, работать с партнёром, вы набираете такое чувство, ощущение мира, партнера, тогда может вы начинаете с техниками использовать своё КИ.
Александр:
— То есть, вы считаете, что никаких специальных техник для развития КИ не надо использовать?
Куроки сан:
— Ну почему же, медитация, если вы хотите, но, к примеру, когда вы делаете Иайдо с катаной в руках, это тоже развитие КИ. Знаете, очень обостряются все чувства и восприятие себя и мира вокруг. Вы знаете почему я Айкидо выбрал? Потому что в Айкидо можно создавать и не уничтожать, в боевых искусствах, можно сказать, что это путь воина, если разобрать на составляющие иероглиф – Воин, воинский 武 , то можно сказать, что одна его часть говорит оружие, другая говорит остановление, т.е., имея оружие, его не использовать, или, владея холодным оружием уметь себя контролировать. Именно такой смысл включён в понятие будо, т.е. идти дорогой, идти вперёд и себя контролировать — вот такой философский подход. Но для этого должно быть здоровое тело, здоровый дух.
Так же если рассмотреть иероглиф – САМУРАЙ 侍 , то видно: в левой части человек, в правой – монастырь. Человек который служит, значит самурай — это не тот, кто знает, как катаной махать, самурай это другое, это человек с оружием, при появлении которого решаются конфликты, но при этом не достаёт катану. Если просто выхватывает оружие и машет им, это не самурай.
Я начал заниматься Айкидо учась в университете, совсем не понимая его. Впервые я увидел Айкидо в исполнении японского мастера, проживающего в Европе, он немножко по-другому делал. Да, Морихей Уешиба исторически был, но он умер когда я родился, т.е. сорок лет как он ушёл. И, когда Морихей Уешиба практиковал, преподавал, у него были разные ученики, которые в разное время, на разных этапах обучения уехали из Японии. У каждого из них получился разный смысл, разное понимание техник Айкидо, поэтому разные европейские мастера объясняют Айкидо по-разному. Но в Японии оставшиеся прямые ученики Морихея Уешиба, постоянно общаются, обмениваются своим пониманием техник, поэтому там более единый стиль, единое понимание Айкидо. По этой причине многие из Европы едут в Японию, к первоисточнику, но я из Японии, и вижу разницу: у европейских мастеров осталось более старое понимание техник, нежели у мастеров в Японии.
Александр:
— Куроки сан, как много времени у вас занимают разъезды по семинарам?
Куроки сан:
— Ну, (Куроки сан несколько задумался), я думаю половина каждого месяца — это международные семинары, и очень много разъезжаю по Украине.
Александр:
— Постоянные разъезды, преподавание, а насколько вы сами лично тренируетесь, т.е. именно отрабатываете техники?
Куроки сан:
— Ну во-первых, я смотрю свои ошибки через студентов, ещё такой момент, когда я держу руку ученика, я сам укэ, я чувствую ученика и себя, это тоже тренировка.
Александр:
— У вас есть центральный зал в Киеве, вы в нём только проводите тренировки или тренируетесь сами?
Куроки сан:
— Да, конечно, у меня есть старшие ученики, они уже хорошо понимают Нишио Айкидо, когда меня нет они проводят тренировки, когда я приезжаю, то с ними тренируюсь, да. Мои старшие ученики уже понимают движение Айкидо, они чувствуют Айкидо, можно сказать, они чувствуют КИ в техниках, у меня с ними есть резонанс. Я что-то понял, почувствовал, и с ними я могу это попробовать и отработать.
Александр:
— Какие у Вас впечатление от нашей группы в Астане на сегодняшний день?
Куроки сан:
— О, очень хорошие ребята, несомненно выросли, по сравнению с прошлым годом. Конечно по-разному, кто-то больше, кто-то меньше, но все торопятся. Тренируя Иайдо, работая с оружием, надо хорошо чувствовать и понимать микросвязи, что происходят по всему телу. То же самое должно быть и в работе техник Айкидо, надо медленно двигаться, чтобы понимать, какой частью тела, в какой момент, и почему надо действовать, чтобы появлялись внутренние связи. Я раньше Тай чи занимался, медленно двигался, в этом моменте полностью голова свободна, я начинал анализировать и чувствовать какой палец, какая часть тела выполняет движение.
Александр:
— Вам Тай чи помогло?
Куроки сан:
— Да, очень помогло.
Александр:
— Так значит, всё же имеет смысл практиковать медитации, то же тай чи.
Куроки сан:
— Да, конечно. Но я считаю, что очень много зависит от мастера. Если учитель не чувствует внутренней сути, не ощущает, то чему он может научить? Только внешним движениям.
Александр:
— В Айкикай Айкидо есть система упражнений для развития внутреннего состояния, например упражнение тегатана, вы в своём преподавании ничего подобного не используете. Почему?
Куроки сан:
— Я, собственно, то же самое другими словами объясняю, на других примерах, на движениях с оружием. У меня сложилось ощущение, что многие мастера говорят словами, но как можно объяснить словами. Я практикую Иайдо, я чувствую движение. Через Иайдо ученики постигают всё необходимое.
Александр:
— Меня всегда интересовала система получения данов. По какой системе происходит оценка роста в Айкидо? Существуют ли какие-то временные отрезки, которые должны пройти между получением очередных данов?
Куроки сан:
— Да конечно, например мне, чтобы получить шестой дан, надо, думаю, лет десять. Вообще, в Японии, в будо, так считают, первый дан — это начало, вы получили чёрный пояс, и начали идти по этому пути. Второй, третий дан — это всё ещё срок, чтобы работать и узнавать что-то новое. Для получения четвёртого дана уже смотрят сколько у вас имеется студентов. Потому что когда вы набрали опыт и знания, вы должны голову освободить, передать информацию, и получить новые знания. Обучение своих учеников — это совсем другой опыт. Слушаешь их вопросы, думаешь над ними, через это приобретаешь новый опыт. Четвёртый и пятый дан — это когда мой учитель смотрит сколько у меня групп, сколько учеников, оценивает их технику, и через них видит мои ошибки и поправляет меня. Потом, когда растёт уровень моих учеников, мне дают следующий дан. Я считаю, что до шестого и седьмого дана — это всё ещё личный рост. Вообще есть три этапа: сначала надо учиться у мастера, следующий этап — преподавать и, возможно, чем-то ещё другим заниматься.
Александр :
— Занятие чем-то другим приветствуется?
Куроки сан:
Занимаясь чем-то другим, ты сравниваешь, получаешь новые знания, получаешь другой опыт. И третий уровень совершенствования — это развивать своё направление. Возможно сказать, что в будущем появится стиль Куроки. Это возможно, но я должен сам всё показать, сам сделать. Впрочем, я до сих пор ищу, как и что надо делать, как можно завершить ту или иную технику, применительно к моей конституции тела, это я ищу.
Александр:
— То есть, в Японии приветствуется, когда ученик не просто повторил учителя, но и развил что-то новое, своё?
Куроки сан:
— Да, именно так.
Александр:
— У меня сложилось впечатление, что это некоторое неуважение к старым мастерам.
Куроки сан:
— В Японии так: допустим, были когда-то Морихей Уешиба — умер, Нишио Сенсей – умер. Что они сказали: «Я сделал в это время, вы должны идти дальше, но может быть я ещё не заметил что-то, я не дошёл до какого-то уровня, но я всё вам передал, вам надо дальше идти» — это их обязанности, их цели, чтобы вы пошли дальше.
Александр:
— То есть, если вы привносите что-то новое в наследие мастеров, это не неуважение?
Куроки сан:
— Нет, напротив. Поэтому я стараюсь своим студентам объяснить так, что бы они выросли в мастерстве больше чем я.
Александр:
— Вы не упоминаете имени Морихея Уешиба на тренировках. Почему?
Куроки сан:
— Я действительно у него не занимался, я считаю, что когда Морихей Уешиба умер, Айкидо закончилось, потому что он сам смог показать и сам сделать, и кому-то передал свой опыт и ощущения, но не всем. Проходят поколения, и то Айкидо, что показывал Морихей Уешиба, уже исчезает. Но что остаётся? Те, кто знал Морихей Уешиба и его слова, что надо идти дальше. Так Нишио Сенсей слышал, и воспринял слова, расширил Айкидо, наполнил его новыми техниками, взятыми из Иайдо, Дзёдо, Каратэ. И, к сожалению, многие только стараются точно повторить техники Морихея Уешиба, не развивая дальше.
И потом, Морихей Уешиба жил в другое время, опасное, он не мог знать других путей решения проблем, но сейчас другое время, другой мир, другие способы решения проблем. Поэтому, честно, я не знаю Айкидо, я не разговаривал с Морихей Уешиба, не чувствовал его тела, не чувствовал его движений, а что пересказывают другие — это уже не Айкидо. Я Нишио Сенсея держал за руку, Йошида сенсея держал за руку, и слушал их объяснения — это действительно прямая передача идёт.
Александр:
— Это ваше личное мнение, или это в традиции японской культуры?
Куроки сан:
— Я считаю, что это общая традиция японского будо.
Александр:
— Всё же осталось какое-то письменное наследие Морихея Уешиба, можно его к примеру изучать?
Куроки сан:
— Читать то, что переведено на другие языки вообще, я считаю, не имеет смысла. Сначала люди, не занимавшиеся Айкидо у Морихея Уешиба, но знающие японский язык, перевели труды на английский, потом эти работы с английского перевели на русский. Что в этих книгах может остаться от того, что хотел сказать мастер? Ничего! Поэтому, уж если хочешь изучать наследие Морихея Уешиба, занимайся, набирайся опыта, учи язык, а потом читай первоисточник. Потому что в любом другом случае, посредник перескажет со своим пониманием слова мастера. Я даже среди японцев не знаю, кто говорит правду, каждый понял по-своему.
Александр:
— В таком случае, Дмитрий сенсей у нас преподаёт свою трактовку техник, увиденных у Вас.
Куроки сан:
— Да, это так. Но я приезжаю, провожу семинар, подсказываю Дмитрию сан, что не так, как это исправить.
Александр:
— В интернете я прочитал, что Нишио Айкидо больше получило распространение в Европе, нежели в Японии. Почему?
Куроки сан:
— Сложно говорить, потому что в Японии находится Хомбу Додзё, Айкикай не может признать Нишио Айкидо, как Айкидо, потому что, как только они это сделают, у людей возникнут вопросы: а почему в Айкикай не используют оружие? Все признают, что Нишио Сенсей был великим мастером, Айкикай Шиханом, но это скрытая информация, потому что слишком оригинальной у него была техника.
Александр:
— Куроки сан, а вот такой вопрос: Иайдо — это отдельная дисциплина, предназначенная для постижения движения, внутреннего состояния, но вот зачем действительно изучать техники Айкидо, используя оружие? Не является ли это лишней нагрузкой, лишним элементом в обучении?
Куроки сан:
— Нет, как раз для меня занятия Кен тай Кен — это проверка, потому что если заниматься с партнером с пустыми руками, я много чего потеряю. Чтобы проверять, нужно иметь какую-то дисциплину: как я делаю, правильно я делаю, или неправильно, если без оружия, проверять очень сложно.
Александр:
— То есть, оружие, как контрольный инструмент?
Куроки сан:
— Можно сказать и так. Я сам могу действовать без оружия, но оружие позволяет мне донести ученикам все нюансы техник, которые я прочувствовал и понял сам. И потом, что вы знаете о ма-ай?
Александр:
— Дистанция между партнёрами.
Куроки сан:
— Да, если делать прямой перевод ма-ай — это дистанция. Но у дистанции есть три этапа, три вида дистанции. Дистанция — это физическое расстояние, время дистанции (время реагирования, Александр), и третье — это духовная дистанция. Физическая дистанция, с ней всё понятно, я подвинулся, вы отошли, но есть умственная, психологическая дистанция, мы расстояния не меняем, но глазами и словами тоже создаём дистанцию, Кен тай Кен, Кен тай Дзё, позволяют почувствовать эти дистанции, особенно психологическую, если вы это достигли, то оружие уже не нужно. Словами очень сложно объяснить взаимодействие, но бокен и дзё очень помогают в этом.
Александр:
То есть, техники Кен тай Кен, и Кен тай Дзё позволяют лучше понять и прочувствовать все виды ма-ай?
Куроки сан:
Да, именно так.
Александр:
В Японии совершенно другая культура питания — это рис и морепродукты. Тяжело было привыкать к украинской кухне?
Куроки сан:
Да, конечно. Я до сих пор каждый день варю рис и с чем-нибудь его ем.
Александр:
Я с удивлением узнал, что Япония — вторая после России страна по потреблению гречки, из неё тоже варят кашу?
Куроки сан:
Из гречки делают лапшу, которая называется соба.
Александр:
Какая основная религия в Японии?
Куроки сан:
Буддизм. Но я считаю, что природа — это сам Бог, всё в ней. Поэтому у меня нет никаких ограничений в пище. И не курю, потому что мне это самому не нравится.
Александр:
Ваши родственники приезжали к вам погостить в Украину?
Куроки сан:
Да, родители приезжали семь лет назад.
Александр:
Им понравилось в Украине?
Куроки сан:
Понравилось конечно, но очень им тяжело было принять не японскую кухню.
Александр:
Куроки сан, как вы думаете, какая роль боевых искусств, в частности Нишио Будо, в современном мире?
Куроки сан:
Будо — это искусство ведения боя, искусство контролирования себя. Додзе позволяет любому человеку приходить и заниматься, там есть правила, есть учитель и ученики. Если учитель объясняет систему, техники, философию, то люди начинают уважать друг друга, уважать учителя, уважать других учеников, тогда люди начинают развиваться не только физически и психологически, но так же становятся воспитанными.
Не надо для личного роста устраивать соревнования, лично себя повышать надо, учитель смотрит и подсказывает ученику его ошибки, и что дальше необходимо делать для личного роста. Нет соревнований, нет сравнений, значит в будущем есть уважение, есть техники, есть личный рост, но нет необходимости конфликта.
В Нишио Айкидо, в чём задача,идти вперёд, видеть, как другие растут, тогда я тоже хочу повышать своё искусство. Но если делать соревнования, и сравнивать кто сильнее, тогда это постоянный бой, это уничтожение. И ученики не будут знать других путей решения проблем, потому что в этом случае уважение будет только к сильному человеку физически, экономически или обладающим силу во власти, а далее вся страна будет жить и дальше по этим принципам.
Айкидо воспитывает уважение друг к другу. Когда каждый человек уважает другого, нет необходимости в физической силе. Поэтому, в боевых искусствах, я считаю, бой и сила — не главное, а личный рост обязателен. В современном мире, когда нет необходимости сражаться, закон должен защищать, а боевые искусства — для личного роста.
Александр:
А как же прикладной аспект?
Куроки сан:
Вы же не будете нападать. Прикладная задача должна волновать полицейских и других специалистов, защищающих закон, но и они должны в первую очередь учиться искусству уважения.
Александр:
Является ли Нишио Айкидо одним из стилей айкидо?
Куроки сан:
Айкидо, как боевое искусство, может дать очень большие возможности. Говорят: «стили, стили, стили», — но разницы я почти не вижу. Нишио Сенсей, я считаю, знал Айкидо, но и другие виды единоборств, и на основе этих знаний создал что-то своё, можно это назвать стилем Айкидо, но я считаю, что Нишио Айкидо — это самостоятельное направление, одним из элементов которого является Айкидо.
Александр:
Вы упоминали, что в Японии мальчики занимаются Кендо и Дзёдо, а с какого класса начинается обучение?
Куроки сан:
Очень рано, с семи лет.
Александр:
И как часто проходят занятия?
Куроки сан:
Три раза в неделю.
Александр:
Обучают всех детей или только мальчиков?
Куроки сан:
Да, только мальчиков, девочки в это время шьют.
Александр:
А насколько эффективно такое обучение?
Куроки сан:
Очень эффективно. Там уже физические результаты не главное, просто идёт воспитание духа будо через тренировки.
Александр:
Занятия идут факультативно, в свободное время, или во время учебного процесса?
Куроки сан:
В учебное время, конечно.
Александр:
Как я знаю, оснащение для занятия Кендо довольно дорогое, или в Японии оно стоит дешевле?
Куроки сан:
Нет, нет, тоже дорогое.
Александр:
Тогда, как ученики обеспечивают себя дорогим снаряжением?
Куроки сан:
В школах есть общественное снаряжение, ученики приобретают только личную одежду, кимоно.
Александр:
Куроки сан, спасибо за интересное интервью, думаю, многим занимающимся Нишио Айкидо будет интересно познакомиться с вашими мыслями. До свидания.
Куроки сан:
До свидания.